Как относиться к меняющейся на глазах реальности? Даже если эти изменения не чья-то воля (злая или добрая – неважно!), а закономерное течение истории? Людям, попавшим под колесницу этой самой истории, от этого не легче. Происходит крушение привычного, устоявшегося уклада, и никому вокруг еще не известно, что смена общественного строя неизбежна. Им просто приходится уворачиваться от «обломков».

Трудно и бесполезно винить в этом саму историю или богов, тем более, что всегда находится кто-то ближе – тот, кто имеет власть. Потому что власть – это, прежде всего, ответственность. Но кроме того – всегда соблазн. И претендентов на нее мало не бывает. А время перемен, когда все шатко и неопределенно, становится и временем обострения борьбы за эту самую власть, когда неизбежно вспыхивают бунты. Отсидеться в «хате с краю» не получится, тем более это не получится у людей с оружием – у воинов, которые могут как погубить всех вокруг, так и спасти. Главное – не ошибиться с выбором...

Это последняя книга из серии «Отрок». Нет, я не собираюсь расставаться с Михаилом Андреевичем Ратниковым, оказавшимся в XII веке в теле подростка Мишки Лисовина, – просто мальчик вырос, и повествование о его приключениях будет продолжено уже в серии книг под общим названием «Сотник».

Разумеется, в первые шесть книг вошло далеко не все, что написано мной за прошедшие два с лишним года. Часть «задела», возможно, будет использована мной позже, а три фрагмента помещены в конце этой книги, под общим заголовком «Люди, события, разговоры». В этих фрагментах содержится то, что важно для понимания причин дальнейших событий и для более глубокой прорисовки характеров некоторых персонажей.

Засим, любезный читатель, позвольте оставить вас наедине с книгой «Богам – божье, людям – людское» в надежде, что она не покажется вам более скучной, чем предыдущие.

– Едут!!! – Дударик ворвался в лазарет с таким лицом, будто сообщал о начавшемся в крепости пожаре. В другое время за подобное поведение он получил бы от Юльки… в общем, получил бы, да так, что на всю жизнь зарекся бы заходить без разрешения, но сейчас одно слово «едут» снимало с него любые грехи – в крепости уже несколько дней ждали возвращения первой полусотни Младшей стражи из похода.

Юлька, услышав Дударика, замерла возле постели Трифона, которого под ее присмотром перевязывала Слана – одна из новых помощниц. Из головы разом вылетели все мысли вместе с планами поведения при первой встрече с Мишкой. Выручили зашевелившиеся и начавшие подниматься больные и раненые. Привычно цыкнув на пациентов и шуганув Дударика, который и так не собирался задерживаться в лазарете, лекарка, сдерживая себя, нарочито неторопливо ушла в свою каморку и только тут заметалась – вытащила зеркальце, забыла в него глянуть и принялась искать платок – Мишкин подарок – вовсе не там, где ему надлежало находиться.

Платок, впрочем, нашелся быстро – слишком мало вещей было в каморке, – Юлька потыкалась туда-сюда, сама не зная зачем, почувствовала, как горят щеки, убедилась, глянув в зеркальце, что это ей не кажется и, уже собравшись бежать в сени к кадке с холодной водой, приструнила сама себя, вспомнив уроки матери: лекарка в любых обстоятельствах должна уметь сохранять спокойствие, не показывая ни голосом, ни внешностью, какие чувства ее обуревают.

Немного посидела на постели, закрыв глаза и выравнивая дыхание, пробудила в кончиках пальцев ощущение жара и погнала волны успокаивающего и расслабляющего тепла вверх по рукам. Привычное упражнение с первого раза не получилось – шея не расслабилась, а, наоборот, напряглась, кровь забилась в жилах, еще больше прилила к лицу… пришлось встряхивать ладонями и начинать все сначала. Со второго захода вышло как надо. Юлька неторопливо накинула на плечи переливающийся лазурью шелковый платок, поглядывая в зеркальце, тщательно оправила его и, сделав несколько глубоких вдохов, неторопливо вышла из лазарета на улицу.

Помощницы – Слана и Полина – были уже тут как тут, нетерпеливо топтались на месте, собираясь бежать к воротам.

– А вы чего здесь? – осадила девиц Юлька. – К больным ступайте, там и без вас обойдутся!

– Так, может, еще раненые будут… – попыталась возразить Полька – мы бы сразу и…

– А без вас их от ворот сюда, значит, не довезут? Пошли! Все для перевязки приготовить и ждать!

Юлька, не оглядываясь на помощниц, двинулась к воротам. Сзади чуть слышно донеслось:

– Платок-то нацепила…

– Это ей Михайла подарил…

Только пройдя несколько шагов, Юлька заметила шагавшую через крепостной двор Мишкину мать, которую сопровождал табунок девок во главе с Мишкиными сестрами – Анькой-младшей и Марией.

– Строга ты с помощницами, строга! – Анна-старшая поощрительно улыбнулась. – И правильно, нечего им у ворот делать! В поход отроков не провожали, возвращения их не дожидались, ночами за благополучие их не молились, подушки слезами не мочили. – Анна Павловна произносила слова ритмично, в такт шагам, и нарочито громко, чтобы слышали девицы, сбивавшиеся позади нее в маленькую толпу. – Радости встречи достойны только те, кто дожидался, а для остальных это – зрелище… Мария, ну-ка, поторопи Плаву, что-то я ее не вижу.

Машка повернула было в сторону кухни, но почти тут же из дверей пищеблока выплыла Плава, держа в руке расписной ковш. Позади нее обозначился и Простыня в обнимку с объемистым бочонком.

В Ратном встреча возвращающихся из похода ратников была обставлена выработанным и утвердившимся за многие десятилетия ритуалом. Ратники неторопливо выворачивали из-за края леса, останавливались и, обнажив головы, крестились на колокольню ратнинской церкви. Стояли довольно долго, дожидаясь, пока подтянется обоз, и одновременно давая возможность встречающим собраться у въезда в село. Потом ехали к воротам шагом, чтобы встречающие успели выйти навстречу. У ворот спешивались, снова обнажали головы и вторили молитвам священника, выходившего вперед из толпы односельчан. При этом старались не обращать внимания на женщин, не обнаруживших в строю своих родных и торопливо пробирающихся в сторону обоза, везущего раненых и убитых – радость встречи и благодарственная молитва не должны омрачаться ничем.

Потом будут слезы и причитания, потом сотник и десятники будут ходить по дворам, кланяясь вдовам и сиротам, прося прощения за то, что не сберегли мужей, отцов, братьев, сыновей… Потом все село соберется возле церкви на отпевание убитых и так же все вместе пойдут на кладбище, чтобы предать павших земле. Потом староста привезет на подворья погибших вдовьи доли добычи и хозяйским глазом определит, какая помощь требуется семье, оставшейся без мужских рук.

Все это будет потом, а сначала – радость встречи и благодарность Всевышнему. Жизнь продолжается.

В крепости у отроков не было ни матерей, ни тем более жен; раненых обозники привезли раньше: легких сюда, тяжелых в Ратное к Настене; убитых – тоже в Ратное. Однако встретить молодых воинов из первого в их жизни боевого похода надлежало как следует. Так, чтобы эта встреча запомнилась на всю жизнь и, возможно, стала бы основой нового, своего собственного, отличного от ратнинского, ритуала. Этим Анна Павловна озаботилась заранее, даже провела пару репетиций, правда, Юльку на репетиции не звали, и она не знала, где ей надлежит встать и что делать. Анна-старшая, как выяснилось, об этом прекрасно помнила. Подхватив Юльку под руку, она притянула лекарку к себе и негромко сказала:

– Держись рядом со мной. Как только Антон доклад окончит, если захочешь, первая к Михайле подойдешь. – Ободряя, слегка напрягла пальцы, которыми держала Юльку за руку, и добавила: – А платок-то, Михайла тогда верно сказал, как раз под цвет глаз.

Слова, казалось бы, приятные, вызвали у Юльки досаду: десятка шагов от лазарета не отошла, а про платок уже дважды услышала, так и будут теперь трепать: для Мишки вырядилась! Хоть снимай да прячь!

– Правильно надела. – Анна снова улыбнулась, теперь уже понимающе. – Михайла его на тебе еще не видел, сразу заметит, порадуется!

Юлька снова ощутила жар на щеках, а губы сами собой начали расплываться в улыбку, но тут внимание Анны очень вовремя отвлек на себя дежурный урядник Антоний:

– Матушка-боярыня! Как Михайлу-то величать теперь? Его же господин сотник… это самое… ну, старшиной-то у нас нынче Дмитрий…

Вести о штурме острога и лишении Мишки старшинства принесли первые раненые, доставленные обозниками в крепость, и для Юльки впервые, сколько она себя помнила, главным стали не забота о пациентах и не сожаление о погибших, а Мишкино несчастье. Именно несчастье, потому что, в понимании юной лекарки, Мишка не мыслил себя отдельно от Младшей стражи. Как же он теперь? За что старик Корзень с ним так обошелся?

Евгений Сергеевич Красницкий. Отрок

1999 год. Санкт-Петербург. Тюрьма «Кресты». Палата в тюремной больнице.

На зоне Вам Михаил Андреевич, не выжить. Скорее всего, Вы туда даже не доедете. Убийства своих «братки» не прощают.

Я защищался!

В этом Вы не смогли убедить даже суд, а уж приятелям убиенного на это и вовсе наплевать. Вы приговорены, и приговор будет приведен в исполнение. Можете не сомневаться.

Спасибо доктор. Умеете утешить и внушить оптимизм.

Перестаньте ерничать! Вы в который раз попали в тюремную больницу? Первый? Это Вам еще повезло. Могли сразу - в морг. А в Крестах диагноз один - острая сердечная недостаточность. То, что эта недостаточность вызвана несовместимыми с жизнью травмами - излишние, никому не интересные подробности. Сердце, кстати сказать, у Вас не в самом лучшем состоянии. Второго раза, я думаю, не будет. Так что…

Так что-что?

Вы обратили внимание на то, что мы Вас очень тщательно обследовали? Вопросов не вызывает?

Обратил. Не просто тщательно - нестандартно, насколько я смог разобраться. И в том, что Вы собираетесь сделать мне какое-то предложение - тоже. Положение у меня - сами только что обрисовали, так что, не тяните. Что от меня требуется: опробовать новое лекарство, стать донором органов для трансплантации? И что я буду с этого иметь?

Нет, ничего из перечисленного мне от Вас не нужно. Предложение мое будет, как Вы изволили выразиться, нестандартным.

Да не тяните Вы… как, кстати, Вас зовут?

Максим Леонидович. А иметь Вы, в случае согласия, будете много, для Вашего нынешнего положения - очень много. Почти все.

А если откажусь?

Сегодня же вернетесь в камеру, и… повторно сделать Вам это предложение я уже, сами понимаете, не смогу.

Доктор Менгеле в гробу перевернулся…

Перестаньте! Я же знаю, что Вы не уголовник. Дело, по которому Вас взяли под стражу, закрыто за отсутствием в Ваших действиях состава преступления. Если бы Вы, уже в «Крестах» не превысили меру необходимой самообороны, то были бы уже на свободе. По правде сказать, за убийство этого подонка, не судить а награждать надо бы…

Вы это прокурору расскажите.

Да прекратите Вы, в конце концов! Я с Вами, как с серьезным человеком разговариваю, а Вы, как…

Вот именно - серьезным! Мое личное дело Вы, конечно же, читали и знаете, что по диплому я - специалист в области управления. К тому же - не мальчик, всякое бывало. Поэтому прекрасно вижу: Вам, Максим Леонидович, нужен не любой клиент этого богоспасаемого заведения, а почему-то именно я. Так что, положение у нас одинаковое: ты - мне, я - тебе. И не надо набивать цену. Говорите, что от меня нужно, и что Вы можете за это предложить, а я подумаю.

Странно, Михаил Андреевич, у нас как-то разговор складывается. Вы в безвыходном положении, должны бы радоваться, что…

Вот и порадуйте меня, а не ходите, как кот вокруг сметаны.

М-да, даже не представлял, что все окажется так сложно. Видите ли, Михаил Андреевич, та информация, которую я собираюсь Вам дать… Она предполагает определенные отношения, вернее, настрой… Доверительность, что ли. А Вы сразу настроились так негативно…

Не беспокойтесь. Я - управленец, могу объективно воспринимать информацию независимо от настроения. А если нахамил - извините. У меня в последнее время круг общения был - сами понимаете.

Ну, хорошо. Что Вы скажете, если я сообщу Вам о существовании некого аналога машины времени?

Не бойтесь: психом не посчитаю. Нужен испытатель для первого полета? Что получу, если вернусь живым?

- "Полет", как Вы выразились, будет в один конец. Мы переносим не тело, а только сознание. И «полет» - не первый.

Тогда - в чем смысл?

Вы «вселяетесь» в новое молодое тело, и у вас впереди целая жизнь - лет пятьдесят. Учитывая, что Вам сейчас сорок восемь, и до следующего дня рождения вы вряд ли… Извините. В общем, Вы получаете еще одну жизнь, но в двенадцатом веке.

Доктор, если Вам нужно нормальное сотрудничество, прекратите пудрить мне мозги. За девятьсот лет Земля, вместе с Солнечной системой пролетела огромное расстояние. Вам придется двигать меня не только во времени, но и в пространстве, не говоря уже о прочем…

Я же сказал: один раз это уже получилось. Вы мне не верите?

Но, хотя бы в общих чертах, хоть "на пальцах" можете объяснить?

Только так и могу, я же не специалист. Представьте себе информационное поле Вселенной… Оно существует с момента ее возникновения и будет существовать до ее конца. Вернее, не так. Оно существует все время. Одновременно и в прошлом и в будущем - всегда. Наши физики, каким-то образом, в этом разобрались, но я - медик, так что, за объяснениями - не ко мне.

Наши личности или, если хотите, информационные матрицы, это кластеры общего информационного поля. В момент смерти этот кластер не исчезает, а интегрируется в общее поле, или растворяется в нем. Не знаю. И физики не знают, нам этот процесс отследить не удалось.

Ага, еще один аргумент в пользу существования бессмертной души! К лику святых быть причисленным не планируете?

Да прекратите же! У нас, между прочим, не так уж много времени!

Пардон, доктор, продолжайте, пожалуйста.

Так вот: некоторые кластеры или личные информационные матрицы, называйте, как хотите, резонансны относительно друг друга. Обнаружить пару таких взаимосвязанных кластеров очень трудно, вы - четвертый случай. С первыми двумя ничего не получилось. Потом один раз перенос удался. Теперь вот Вы.

Аналогия ясна: приемник и передатчик, настроенные на одну частоту, передающая среда - информационное поле Вселенной. Что останется от меня после передачи?

Оболочка без признаков мысли и сознания. Овощ.

А что станет с приемником?

Замена личности. Он станет Вами.

А не наоборот?

Во всяком случае, Ваш предшественник свою личность сохранил, подал весточку и даже начал выполнение задания.

Значит, все-таки, задание. А "эффекта бабочки" не боитесь?

Нет, воздействие, которое может оказать один человек, даже будь он великим императором, настолько несопоставимо по масштабам со всей вселенной, как объектом воздействия… исчезающее малая величина.

Ну не скажите! Насчет всей Вселенной не знаю, но для Земли… Устроить, например, ядерную зиму, или какую-нибудь кошмарную эпидемию, да мало ли что можно…

В двенадцатом веке? И где же Вы возьмете ядерную бомбу?

Намек понял. И что же за задание? Убить кого-нибудь или, наоборот, спасти?

Что произойдет, если в далеком прошлом окажется не десантник-спецназовец, способный пачками повергать супостатов голыми руками, не химик-физик-инженер, готовый пришпорить технический прогресс на страх врагам и на радость себе любимому, а обычный, в общем-то человек, имеющий "зa душой" только знание теории управления, да достаточно богатый жизненный опыт? Что будет, если он окажется в теле не князя, не богатыря, а подростка из припятской лесной глухомани? А может быть, существуют вещи более важные и даже спасительные, чем мордобойная квалификация или умение получать нитроглицерин из подручных средств в полевых условиях? Вдруг, несмотря на разницу в девять веков, люди будут все теми же людьми, что и современники, и базовые ценности: любовь, честность, совесть, семейные узы, патриотизм (да простят меня "общечеловеки") - останутся все теми же?

На нашем сайте вы можете скачать книгу "Отрок. Все восемь книг" Красницкий Евгений Сергеевич бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.