В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Король, холост — не женат, и была у него целая рота стрельцов, а в ней — стрелец-молодец по имени Федот. Случилось раз Федоту-стрельцу пойти на охоту.

Зашёл он в густой, тёмный лес и видит: сидит на дереве горлица. Навёл на неё Федот ружьё, прицелился, выпалил и перешиб птице крылышко. Свалилась горлица с дерева на сырую землю. Поднял её стрелок, хотел добить, а горлица ему и говорит:

— Не губи меня, стрелец-молодец, принеси в свой дом живую, посади на окошко и смотри: как только найдёт на меня дремота — в ту самую пору ударь меня правой рукою наотмашь — и добудешь себе великое счастье!

Крепко удивился Федот-стрелец. «Что такое? — думает. — С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом! Никогда ничего подобного не видывал...»

Принёс он горлицу домой, посадил на окошечко, а сам стоит-дожидается. Прошло немного времени, горлица положила голову под крылышко и задремала. Стрелок поднял правую руку, ударил её наотмашь легохонько — упала горлица наземь и превратилась в прекрасную девушку.

А девица и говорит Федоту:

— Умел ты меня взять, умей и жить со мною. Ты мне будешь наречённый муж, а я тебе жена!

Женился Федот-стрелец и живёт себе. А службы не забывает: каждое утро ни свет ни заря возьмёт своё ружьё, пойдёт в лес, настреляет разной дичи и несёт на королевскую кухню. Видит жена, что от той охоты весь он измаялся, и говорит:

— Послушай, друг сердечный, жалко мне тебя; каждый день по лесам да по болотам бродишь, домой усталый приходишь, а пользы нам нет никакой. Вот кабы добыл ты рублей сотню- другую, так я научила бы, что делать.

Бросился Федот по товарищам: у кого рубль, у кого два занял и собрал двести рублей. Принёс жене. А жена велела купить на них разного шёлку. Послушался Федот: купил на двести рублей разного шёлку и принёс жене.

А она ему говорит:

— Не тужи, друг, лучше спать ложись. Утро вечера мудренее.

Муж заснул, а жена вышла на крылечко, развернула свою волшебную книгу — и сейчас перед ней откуда ни возьмись явились два молодца. Дала она им шёлк и говорит:

— Возьмите этот шёлк и сделайте мне ковёр, да такой, чтобы на нём всё королевство вышито было.

Принялись два молодца ткать и за десять минут ковёр соткали. Отдали его Стрельцовой жене да и исчезли, как будто их и не было. Наутро она отдала ковёр мужу.

— На, — говорит, — отнеси на гостиный двор и продай купцам, да смотри: своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери.

Федот-стрелец взял ковёр и пошёл по гостиным рядам. Увидал один купец и спрашивает цену.

— Ты торговый человек, ты и цену устанавливай.

Вот купец думал, думал — не может оценить ковра. Подскочил другой купец, за ним — третий, четвёртый... Смотрят, а оценить не могут. В то время проезжал мимо рядов королевский комендант.

— Здравствуйте, купцы-торговцы, заморские гости! О чём речь у вас?

— Так и так, ковра оценить не можем.

Комендант посмотрел на ковёр и сам дался диву:

— Послушай, стрелец, скажи по правде истинной, откуда добыл ты такой славный ковёр?

— Моя жена вышила.

— Сколько же тебе дать за него?

— Жена наказала не торговаться.

— Ну, вот тебе десять тысяч!

Взял стрелец деньги, отдал ковёр и пошёл домой. А комендант поехал к Королю обедать и за столом говорит:

— Не угодно ли Вашему Величеству посмотреть, какую славную вещь купил я сегодня?

Король как только взглянул, увидел всё своё королевство как на ладони и только ахнул:

— Вот так ковёр! В жизни такого мастерства не видывал! Ну, комендант, как хочешь, а ковра я тебе не отдам!

Король вынул сейчас же двадцать пять тысяч, отдал их коменданту, а ковёр во дворце на самом видном месте повесил.

Поскакал комендант к стрельцу, разыскал его избушку, а как только вошёл в светлицу и увидал Стрельцову жену — в ту же минуту и себя и своё дело позабыл! Такая перед ним красавица явилась, что век бы очей не отвёл! Глядит он на чужую жену, а голова дум полна: «Где же это видано, чтобы простой солдат да таким сокровищем владел? Я хоть и комендант при короле, а и то такой красоты не видывал!» Насилу он опомнился, нехотя домой убрался. И с той поры всякий покой потерял: никак у него красавица-стрельчиха из головы не идёт. Не естся ему, не пьётся, сохнуть стал.

Заметил Король, что его комендант день ото дня с лица сходит, и спрашивает, в чём дело.

А комендант и говорит:

— Ах, Ваше Величество! Видел я Стрельцову жену, такой красоты во всём свете нет. Всё о ней думаю!

Заинтересовали Короля слова коменданта и решил он сам поглядеть, что это такая за жена у стрельца Федота. Повелел он заложить коляску и поехал в стрельцовую слободу. Нашёл Федотову избу, постучал. Отворила ему дверь красавица. Король переступил одной ногой через порог, вторую занёс через порог да так и застыл онемевши: красота перед ним стоит невообразимая! Защемила его зазноба сердечная, и решил он жениться на этой красавице.

Воротился Король во дворец и призвал к себе коменданта:

— Слушай! Коли сумел ты мне такую красавицу показать, то сумей её мужа извести. Я сам на ней решил жениться. А не придумаешь — голову тебе долой!

Закручинился комендант, нос повесил. Идёт по дороге и ума не приложит, как извести стрельца. А навстречу ему бредёт-шатается дурной мужик в рваной рубахе.

— Стой, королевский слуга! — говорит дурной мужик. — Вижу, думу тебе загадали великую. Ты поднеси мне стакан вина — я тебя на ум наведу.

Обрадовался комендант, завернул с дурным мужиком в кабак, купил ему вина и рассказал о задании Короля.

— Извести Федота-стрелка дело не важное, — говорит дурной мужик, хлебнув вина, — сам-то он прост, да жена у него больно хитра! Ну, да мы загадаем такую загадку, что не скоро справится. Воротись к Королю и скажи: пускай Федот-стрелец сходит на тот свет узнать, как там поживает покойный Король-батюшка. Федот пойдёт да никогда назад не вернётся.

Комендант обрадовался и побежал к Королю. Передал он Монарху слова дурного мужика, тот обрадовался и велел привести к нему Федота- стрельца.

Когда молодца привели, сказал ему Король такие слова:

— Ну, Федот, ты у меня первый в команде стрелец; сослужи-ка мне службу. Сходи-ка на тот свет да узнай, как там мой батюшка поживает. Не сходишь да не узнаешь — голову тебе с плеч долой!

Повернулся Федот налево кругом и пошёл домой. Пришёл опечаленный, сел на лавку и голову повесил.

А жена его спрашивает:

— О чём, милый, закручинился? Аль невзгода какая?

Рассказал ей Федот всё сполна.

А она говорит:

— Не о чем горевать! Это не служба, а службишка. Ложись спать. Утро вечера мудренее.

Стрелец помолился Богу, лёг спать, а его жена развернула волшебную книгу — и сейчас перед ней явились два неведомых молодца. Послушали они свою хозяйку, дали совет как поступить.

Проснулся утром Федот, а жена ему даёт золотое колечко и говорит:

— Иди, друг милый, к Королю и попроси, чтобы он дал тебе в товарищи коменданта, а то, скажи, не поверят тебе, что ты на том свете был. А как отправитесь в путь, брось перед собой колечко — куда покатится, туда и вы за ним ступайте.

Расцеловал стрелец свою жену, попрощался с ней и пошёл к Королю. Король дал ему в товарищи коменданта, и отправились они за колечком в путь.

Долго ли они шли, мало ли — а колечко закатилось в дремучий лес, опустилось на дно глубокого оврага и там остановилось.

Присели Федот-стрелец и комендант поесть сухарей. Глядь, а мимо них на старом-престаром Короле два чёрта везут большущий воз дров и погоняют Короля дубинками.

Федот и говорит:

— Смотри, никак, наш покойный Король?

— А и то верно! Он самый дрова везёт.

Федот и крикнул чертям:

— Эй, господа черти! Дайте-ка мне хоть малое время с этим покойничком поговорить. Надо мне у него кое-что спросить.

А черти отвечают:

— Нет у нас времени его дожидаться! Сами, что ли, дрова повезём?

— А вы возьмите у меня свежего человека на смену.

Ну, черти отпрягли старого Короля, на его место впрягли в воз коменданта и давай его с обеих сторон погонять дубинками — тот гнётся, а везёт. А Федот тем временем стал спрашивать старого Кроля про его житьё-бытьё.

— Ах, Федот-стрелец, — отвечает Король, — плохое моё житьё на том свете! Поклонись от меня сыну да скажи, что я накрепко наказываю людей не обижать, а то и с ним то же станется.

Только успели они поговорить, черти уж назад едут с порожней телегой. Федот попрощался со старым Королём, взял у чертей коменданта, и пошли они в обратный путь. Вот пришли во дворец. Увидел Король стрельца и в сердцах накинулся на него:

— Как же ты сумел назад воротиться?

Федот-стрелец отвечает:

— Так и так, был я на том свете у вашего покойного родителя. Живёт он плохо, велел вам кланяться да накрепко наказывал людей не обижать.

— А чем докажешь, что ходил на тот свет?

— А тем я докажу, что у вашего коменданта на спине и теперь ещё знаки видны, как его черти погоняли.

Тут Король уверился, делать нечего — отпустил Федота домой. А сам кинулся к коменданту с бранью, да наказал Федота-стрельца злой смерти предать!

Пошёл опять комендант пустырями да закоулками, а навстречу ему — дурной мужик в рваной рубахе.

— Стой, королевский слуга! — говорит дурной мужик. — Вижу, опять тебе думу загадали великую. Ты поднеси мне чарку вина — я тебя на ум наведу.

Пошли они в трактир, угостил комендант дурного мужика вином, а мужик и говорит:

— Сам-то Федот-стрелец простой человек, извести его — что щепоть табаку понюхать! Да жена у него больно хитра. Воротись назад и скажи Королю, чтобы послал он Федота-стрельца за тридевять земель, в тридесятое царство добыть кота Баюна...

Обрадовался комендант, побежал к Королю и передал ему слова дурного человека. И Король снова посылает за Федотом.

— Ну, Федот! Ты у меня молодец! Сослужи ты мне ещё одну службу: ступай за тридевять земель в тридесятое царство и добудь мне кота Баюна. А не добудешь — голову тебе с плеч долой!

Пришёл Федот домой опечаленный, вошёл в избу, сел на лавку, голову повесил. Жена его спрашивает:

— О чём, милый друг, закручинился? Али снова невзгода какая?

Рассказал Федот жене про задание Короля:

— Не о чем кручиниться! Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать. Утро вечера мудренее.

Стрелец лёг спать, а его жена развернула волшебную книгу — и сейчас перед ней явились два неведомых молодца. Послушали они свою хозяйку, куда-то сбегали, принесли три колпака, клещи да три прута, а потом исчезли, словно их и не было. Наутро жена говорит Федоту:

— Вот тебе, милый, три колпака железных да клещи и три прута. Ступай за тридевять земель, в тридесятое царство. Трёх вёрст не дойдёшь, станет одолевать тебя сильный сон — кот Баюн на тебя дремоту напустит. Ты не спи, руку за руку закидывай, ногу за ногу волочи, а где и катком катись. А уснёшь, кот Баюн убьёт тебя.

Отправился Федот в путь. Пришёл в тридесятое царство. За три версты стал его одолевать сон. Надевает Федот на голову три колпака железных, руку за руку закидывает, ногу за ногу волочит... Кое-как выдержал дремоту и очутился у высокого столба.

Кот Баюн увидел Федота, заворчал, зауркал да со столба прыг ему на голову — один колпак разбил и другой разбил, а третий не успел: ухватил стрелец кота клещами, сволок наземь и давай оглаживать прутьями. Наперво сёк железным прутом; изломал железный, принялся угощать медным, а когда медный изломал — принялся бить оловянным. Оловянный прут гнётся, не ломится, вокруг хребта обвивается. Федот бьёт, а кот Баюн сказки рассказывает. Федот его не слушает, знай охаживает прутом.

Невмоготу стало коту, видит, что не получается Федота заговорить, он и взмолился:

— Покинь меня! Что надо, всё тебе сделаю.

— А пойдёшь со мной?

— Куда хочешь пойду.

Отправился Федот в обратный путь и кота за собой повёл. Добрался до своего королевства, приходит с котом во дворец и говорит Королю:

— Так и так, службу выполнил, добыл вам кота Баюна.

Король изумился и говорит:

— А ну, кот Баюн, покажи большую страсть.

Тут кот свои когти точит, на Короля их ладит,

хочет у него белую грудь разодрать, из живого сердце вынимать.

Король испугался:

— Федот-стрелец, уйми, пожалуйста, кота Баюна!

Унял Федот кота и в клетку запер, а сам пошёл домой, к жене. А Короля пуще прежнего гнетёт зазноба сердечная. Опять призывает он к себе коменданта:

— Что хочешь придумай, а изведи Федота- стрельца!

Озадачился комендант пуще прежнего, идёт переулками-закоулками. Навстречу ему — дурной человек в рваной рубахе.

— Стой, — говорит, — королевский слуга! Вижу — опять ты великой думой озадачен. Поднеси мне чарку вина — я тебя на ум наведу!

Завернули они в трактир, налил комендант дурному мужику чарку вина, рассказал свою думу и слышит в ответ:

— Ступай к Королю и скажи: пусть пошлёт стрельца туда — не знаю куда, принести то — не знаю что.

Комендант побежал к Королю и всё ему доложил. Привели Федота, и Король говорит ему:

— Ну, Федот! Ты у меня молодец! Сослужи мне третью службу: поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. А не пойдёшь — голову тебе с плеч!

Пришёл Федот домой, сел на лавку и голову ниже прежнего повесил. Жена его и спрашивает:

— Али ещё невзгода какая приключилась?

— Как же мне не кручиниться? Послал меня Король туда — не знаю куда, принести то — не знаю что.

— Да, — отвечает жена, — это служба немалая! Чтоб туда добраться, надо девять лет идти, да назад девять. Но ничего, ты лучше спать ложись. Утро вечера мудренее.

Стрелец лёг спать, а жена развернула волшебную книгу, и сейчас перед ней два неведомых молодца возникли.

— Скажите-ка, — говорит им красавица, — не ведаете ли, как пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?

— Нет, — отвечают ей молодцы. — Не ведаем.

Вышла красавица на крыльцо, вынула платочек и махнула. Сейчас же налетели всякие птицы, набежали всякие звери. Она их и спрашивает:

— Вы, звери, всюду рыскаете, вы, птицы, всюду летаете, — не ведаете ли, как пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?

Звери и птицы ответили:

— Нет, мы про то не ведаем.

Махнула Стрельцова жена платочком — звери и птицы пропали, как не бывали. Тогда красавица топнула каблучком — сейчас же перед ней появились два великана:

— Что угодно? Что надобно?

— Слуги мои верные, отнесите меня на середину Океан-моря.

Подхватили великаны Федотову жену, отнесли на Океан-море — сами стоят, как столбы, а её на руках держат. Стрельчиха махнула платочком, и приплыли к ней все гады и рыбы морские.

— Вы, гады и рыбы морские, вы везде плаваете, на всех островах бываете, не ведаете ли, как пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?

— Нет, мы про то не ведаем.

Закручинилась красавица и велела отнести себя домой. Великаны подхватили её, принесли на Федотов двор, поставили у крыльца.

Утром проснулся Федот, а жена ему говорит:

— Ступай к Королю, проси золотой казны на дорогу — ведь тебе восемнадцать лет странствовать, а получишь деньги, заходи со мной проститься.

Стрелец побывал у Короля, получил золотую казну и приходит с женой проститься. Она подаёт ему вышитое полотенце и клубок ниток и говорит:

— Когда выйдешь из города, брось этот клубок перед собою; куда он покатится — туда и ты ступай. А где ни станешь умываться — завсегда утирай лицо этим полотенцем.

Попрощался стрелец со своей женой и пошёл на заставу. Бросил клубок перед собой, тот покатился, а стрелец — пошёл за ним следом.

Прошло с месяц времени, призывает Король коменданта и говорит ему:

— Стрелец отправился по белу свету ходить, не быть ему живому. Денег у него много: разбойники нападут, ограбят да злой смерти предадут. Поезжай-ка в стрелецкую слободку и привези его жену во дворец.

Приехал комендант к стрельчихе и говорит, что велено ему доставить её во дворец к Королю. Нечего делать, собралась стрельчиха и поехала к Королю. А тот смотрит на неё, глаз отвести не может, предлагает быть Королевой, выйди за него замуж. А она говорит:

— Где это видано: от живого мужа жену отбивать!

— Коли не пойдёшь охотою, возьму силою!

Красавица усмехнулась, ударилась об пол, обернулась горлицей и улетела в окно.

А стрелец тем временем много царств и земель прошёл, а клубок всё катится. Где река встретится, так клубок мостом перебросится; где стрельцу отдохнуть захочется, там клубок пуховой постелью раскинется. Долго ли, коротко ли — докатился клубок до избушки на курьих ножках и остановился. Федот говорит:

— Избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом!

Избушка повернулась, Федот вошёл и видит — сидит на лавке седая старуха, прядёт кудель.

— Фу, фу, русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче русский дух сам пришёл! Вот изжарю тебя в печи да съем!

Федот отвечает старухе:

— Что ты, старая Баба-Яга, станешь есть дорожного человека! Дорожный человек костоват и чёрен, ты наперёд баньку истопи, меня вымой, выпари, тогда и ешь.

Баба-Яга истопила баньку. Федот выпарился, вымылся, достал полотенце и стал им утираться.

Баба-Яга спрашивает:

— Откуда у тебя полотенце? Его моя дочь вышивала.

— Твоя дочь — мне жена, мне и полотенце дала.

— Ах, зять мой, чем же мне тебя потчевать?

Закрутилась Баба-Яга, собрала ужин. Федот сел за стол, давай уплетать. Баба-Яга села рядом. Он ест, она выспрашивает: как он на её дочке женился да хорошо ли они живут? Федот всё рассказал: как женился, и как Король велел ему пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что.

— Ах, зятюшка, ведь про это диво дивное даже я не слыхивала. Знает про это одна старая лягушка, которая живёт в болоте триста лет... Ну да ничего, ложись спать.

Федот уснул, а Баба-Яга залезла в ступу, махнула метлой и полетела на болото. Прилетела и стала звать:

— Бабушка, лягушка-скакушка, выдь ко мне!

Старая лягушка вышла из болота.

— Знаешь ли, где то — не знаю что?

— Укажи, сделай милость. Зятю моему дана служба: пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что.

— Я б его проводила, да больно стара, мне туда не допрыгать. Донесёт твой зять меня в парном молоке до огненной реки — тогда скажу.

Баба-Яга взяла лягушку-скакушку, полетела домой, надоила молока в горшок, посадила туда лягушку, а когда утром Федот проснулся, говорит ему:

— Ну, зять дорогой, одевайся, возьми горшок с парным молоком, в молоке — лягушка, да садись на моего коня, он тебя довезёт до огненной реки. Там коня брось и вынимай из горшка лягушку, она тебе скажет.

Федот оделся, взял горшок, сел на коня Бабы- Яги. Долго ли, коротко ли, конь домчал его до огненной реки.

Тут лягушка ему говорит:

— Вынь меня, добрый молодец, из горшка, надо нам через реку переправиться.

Федот вынул лягушку из горшка и пустил наземь.

— Ну, добрый молодец, теперь садись мне на спину.

— Что ты, бабушка, эка маленькая, чай, я тебя задавлю.

— Не бойся, не задавишь. Садись да держись крепче.

Сел Федот на лягушку-скакушку. Начала она дуться. Дулась, дулась и стала выше тёмного леса, да как скакнёт — и перепрыгнула через огненную реку, перенесла Федота на тот берег и сделалась опять маленькой.

— Иди, добрый молодец, по этой тропинке, увидишь избу — не избу, заходи туда и становись за печью. Там найдёшь то — не знаю что.

Федот пошёл по тропинке, видит: старая изба — не изба, тыном обнесена, без окон, без крыльца. Он туда вошёл и спрятался за печью. Вот немного погодя застучало, загремело по лесу, и входит в избу мужичок с ноготок, борода с локоток, да как крикнет:

— Эй, сват Наум, есть хочу!

Только крикнул, откуда ни возьмись, появляется стол накрытый, на нём бочонок пива да бык печёный, в боку нож точёный. Мужичок с ноготок — борода с локоток, сел возле быка, вынул нож точёный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать. Обработал быка до последней косточки, выпил целый бочонок пива.

— Эй, сват Наум, убери объедки!

И вдруг стол пропал, как и не бывало.

Федот дождался, когда уйдёт мужичок с ноготок, вышел из-за печки, набрался смелости и позвал:

— Сват Наум, покорми меня...

Только позвал, откуда ни возьмись, появился стол, на нём разные кушанья, закуски и заедки, вина и меды.

Федот сел за стол и говорит:

— Сват Наум, садись, брат, со мной, станем есть-пить вместе.

— Спасибо тебе, добрый человек! Столько лет я здесь служу, корки не видывал, а ты меня за стол посадил.

Смотрит Федот и удивляется: никого не видно, а кушанья со стола словно кто метёлкой сметает, пиво и меды сами в ковш наливаются и — скок, скок да скок.

Федот просит:

— Сват Наум, покажись мне!

— Нет, меня никто не может видеть, я то — не знаю что.

— Сват Наум, хочешь у меня служить?

— Отчего не хотеть? Ты, вижу, человек добрый.

Вот они поели. Федот и говорит:

— Ну, прибирай всё да пойдём со мной.

Пошёл Федот из избёнки, оглянулся:

— Сват Наум, ты здесь?

Дошёл Федот до огненной реки, там его дожидается лягушка:

— Добрый молодец, нашёл то — не знаю что?

— Нашёл, бабушка.

— Садись на меня.

Федот опять сел на неё, лягушка начала раздуваться, раздулась, скакнула и перенесла его через огненную реку.

Тут он лягушку-скакушку поблагодарил и пошёл путём-дорогой в своё королевство. Идёт, идёт, обернётся:

— Сват Наум, ты здесь?

— Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.

Шёл, шёл Федот, дорога далека — прибились его резвые ноги, опустились его белые руки.

— Эх, — говорит, — до чего же я уморился!

А сват Наум ему:

— Что же ты мне давно не сказал? Я бы тебя живо на место доставил.

Подхватил Федота буйный вихрь и понёс — горы и леса, города и деревни так внизу и мелькают. Летит Федот над глубоким морем, и стало ему страшно.

— Сват Наум, передохнуть бы!

Сразу ветер ослаб, и Федот стал спускаться на море.

Глядит — где шумели одни синие волны, появился островок, на островке стоит дворец с золотой крышей, кругом сад прекрасный...

Сват Наум говорит Федоту:

— Отдыхай, ешь, пей да и на море поглядывай. Будут плыть мимо три купеческих корабля. Ты купцов зазови да угости. Есть у них три диковинки. Ты меня променяй на эти диковинки; да не бойся, я к тебе назад вернусь.

Долго ли, коротко ли, с западной стороны плывут три корабля. Корабельщики увидали остров, на нём дворец с золотой крышей и кругом сад прекрасный.

— Что за чудо? — говорят. — Сколько раз мы тут плавали, ничего, кроме синего моря, не видели. Давай пристанем!

Три корабля бросили якоря, три купца- корабельщика сели в лёгкую лодочку, поплыли к острову.

А уж Федот-стрелец их встречает.

Купцы-корабельщики идут дивуются: на тереме крыша как жар горит, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери прыгают. Федот повёл гостей в терем:

— Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть!

Откуда ни возьмись, явился накрытый стол, на нём — вина и кушанья, чего душа захочет. Купцы-корабельщики только ахают.

— Скажи, добрый человек, кто здесь выстроил это чудо?

— Мой слуга, сват Наум, в одну ночь построил.

— Давай, — говорят, — добрый человек, меняться: уступи нам своего слугу, свата Наума, возьми у нас за него любую диковинку.

— Отчего ж не поменяться? А каковы будут ваши диковинки?

Один купец вынимает из-за пазухи дубинку.

Ей только скажи: «Ну-ка, дубинка, обломай бока этому человеку!» — дубинка сама начнёт колотить, какому хочешь силачу обломает бока.

Другой купец вынимает из-под полы топор, повернул его обухом кверху — топор сам начал тяпать: тяп да ляп — вышел корабль; тяп да ляп — ещё корабль. С парусами, с пушками, с храбрыми моряками. Корабли плывут, пушки палят, храбры моряки приказа спрашивают.

Повернул топор обухом вниз — сразу корабли пропали, словно их и не было.

Третий купец вынул из кармана дудку, заду- дел — войско появилось: и конница, и пехота, с ружьями, с пушками.

Войска идут, музыка гремит, знамёна развеваются, всадники скачут, приказа спрашивают. Купец задудел с другого конца в дудку — и нет ничего, всё пропало.

Федот-стрелец говорит:

— Хороши ваши диковинки, да моя стоит дороже. Хотите меняться — отдавайте мне за моего слугу, свата Наума, все три диковинки.

— Не много ли будет?

— Как знаете, иначе меняться не стану.

Купцы думали, думали: «На что нам дубинка, топор да дудка? Лучше поменяться, со сватом Наумом будем безо всякой заботы день и ночь сыты».

Отдали купцы-корабельщики Федоту дубинку, топор и дудку и кричат:

— Эй, сват Наум, мы тебя берём с собой! Будешь нам служить верой-правдой?

— Отчего не служить? Мне всё равно, у кого ни жить.

Купцы-корабельщики вернулись на свои корабли и давай пировать — пьют, едят, знай покрикивают.

— Сват Наум, поворачивайся, давай того, давай этого!

Перепились все допьяна, где сидели, там и спать повалились. А стрелок сидит один в тереме, пригорюнился. «Эх, — думает, — где-то теперь мой верный слуга, сват Наум?»

— Я здесь. Чего надобно?

Федот обрадовался:

— Сват Наум, не пора ли нам на родную сторонушку, к молодой жене? Отнеси меня домой.

Опять подхватил Федота вихрь и понёс в его королевство, на родную сторону.

А купцы проснулись, и захотелось им опохмелиться:

— Эй, сват Наум, собери-ка нам попить-поесть, живо поворачивайся!

Сколько ни звали, ни кричали, всё без толку. Глядят, и острова нет: на месте его шумят одни синие волны. Погоревали купцы-корабельщики: «Эх, надули нас!» — да делать нечего, подняли паруса и поплыли, куда им было надобно.

А Федот-стрелец прилетел на родимую сторону, опустился возле своего домишки, смотрит: вместо домишки обгорелая труба торчит.

Повесил он голову ниже плеч и пошёл из города на синее море, на пустое место. Сел и сидит. Вдруг, откуда ни возьмись, прилетает сизая гор лица, ударилась об землю и оборотилась его молодой женой.

Обнялись они, поздоровались, стали друг друга расспрашивать, обо всём друг другу рассказывать.

Жена и рассказала:

— С той поры как ты из дому ушёл, я сизой горлицей летаю по лесам да по рощам. Король три раза за мной посылал, да меня не нашли и домишко сожгли.

Федот говорит:

— Сват Наум, нельзя ли нам на пустом месте у синего моря дворец поставить?

— Отчего нельзя? Сейчас будет исполнено.

Не успели оглянуться — и дворец поспел, да

такой славный, лучше королевского, кругом зелёный сад, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери скачут. Взошли Федот-стрелец с женой во дворец, сели у окошка и разговаривают, друг на друга любуются. Живут, горя не знают и день, и другой, и третий.

А Король в то время поехал на охоту, на синее море и видит — на том месте, где ничего не было, стоит дворец.

— Какой это невежа без спросу вздумал на моей земле строиться?

Побежали гонцы, всё разведали и докладывают королю, что тот дворец поставлен Федотом- стрельцом и живёт он в нём с молодой женой. Ещё пуще разгневался Король, посылает узнать, ходил ли Федот туда — не знаю куда, принёс ли то — не знаю что.

Побежали гонцы, разведали и докладывают:

— Федот-стрелец ходил туда — не знаю куда и принёс то — не знаю что.

Тут Король и совсем осерчал, приказал собрать войско, идти на взморье, тот дворец разорить дотла, а Федота и его жену предать лютой смерти.

Увидал Федот, что идёт на него сильное войско, скорее схватил топор, повернул его обухом кверху. Топор тяп да ляп — стоит на море корабль, опять тяп да ляп — стоит другой корабль. Сто раз тяпнул, сто кораблей поплыло по синему морю. Федот вынул дудку, задудел — появилось войско: и конница, и пехота, с пушками, со знамёнами. Начальники скачут, приказа ждут.

Федот приказал начинать сражение. Музыка заиграла, барабаны ударили, полки двинулись. Пехота ломит королевских солдат, конница скачет, в плен забирает. А со ста кораблей пушки так и бьют по столичному городу. Король видит, войско его бежит, кинулся сам к войску — останавливать.

Тут Федот вынул дубинку:

— Ну-ка, дубинка, обломай бока этому королю!

Дубинка сама пошла колесом, с конца на конец перекидывается по чистому полю, нагнала короля и ударила его в лоб, убила до смерти. Тут и сражению конец пришёл. Повалил из города народ и стал просить Федота-стрельца, чтобы он взял в свои руки всё государство.

Федот спорить не стал. Устроил пир на весь мир и вместе с женой-красавицей правил он этим королевством до глубокой старости.

"Поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что" - помните такую фразу из сказки? Мы с вами знаем, что сказки - да и любые прочие сочинения - возникают на основе реальных событий. Но кто сочинял сказы-былины? Явно, человек грамотный, обладающий знанием, "знатный", как сказали бы в древности. А это, традиционно, был жрец, либо волхв, практикующий маг, либо сам царь (часто цари одновременно бывали и жрецами-волхвами, как мы знаем из истории и древних книг). Как любой грамотный и всесторонне развитый человек, и жрец, и волхв, и царь умел не только читать и писать. Сызмала овладевал он и другими умениями. Боевое искусство было в их числе, ибо здоровый дух в здоровом теле. А здоровым тело может быть, только если здоров дух, потому учили жреца-волхва-царя и ремеслу рукотворному. Кроме же того - музицировать и петь. Петь как изустно принятые от старших предания, так и созданные самим на основе пережитого. Следовательно, мы имеем все основания полагать, что удивительные слова, вынесенные нами в заголовок, некогда действительно звучали... вот только, для чего, с какой целью? Итак, "поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что". Слова явно из серии "умный поймёт", не правда ли? Дело в том, что древними нашими предками, жившими более семи тысяч лет назад, не менее кровного почиталось духовное родство. Именно для установления оного между родичами, а также, чтобы проявить его в пришедшем на территорию рода чужаке, и создавались старейшинами (они же верховные жрецы племени) словесные формулы. Своеобразные лакмусовые бумажки выяснить: "свой - чужой". Члену рода-племени смысл этих формул разъяснялся в процессе подготовки к инициации, во время, когда подросток готовился вступить в общество, принять на себя все обязанности и права взрослого. Пришлый человек - случались ведь и такие - проверялся подобной формулой на уровень духовного соответствия требованиям рода, на земли которого он вступил. "Хочешь жить с нами? - как бы вопрошала его эта формула, - так растолкуй меня правильно. Свой - поймёт. Чужой - уйдёт дальше". В любой рождённой или прижившейся в народе пословице-поговорке непременно есть три пласта. Обычно заметны два - материальный и душевный. Мы же с вами будем искать и обретать сакральный, духовный смысл тех или иных народных высказываний. Что же за пласты в словах "Поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что"? Материальный - это уровень слова. Обратите внимание (это и впредь будет первым делом бросаться в глаза), данная фраза - словно строка стиха: ритмична настолько, что в памяти остаётся моментально и навсегда. А уж как завораживает ритм... Древние знали о воздействии ритма, вибраций на всё окружающее. Потому ни одно слово в древних формулах не случайно. Как и во всяком гениальном стихотворении, впрочем. Душевный пласт здесь видится следующий. "Поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что" - это слова побуждения человека к самостоятельному выбору собственного жизненного пути. Буквально тут следующее: "Не скажу тебе, куда идти и что конкретно делать, всё это сделаешь ты сам. Потому что никто, кроме тебя, не может прожить твою жизнь. А я, старейший рода, просто благословляю тебя на жизненную дорогу, дитя моё. Иди же, обрети свой путь". Такой вот завет подростку, вступающему во взрослую жизнь. Красиво, правда? И, наконец, уровень самый глубокий (а следовательно, и самый возвышенный). Первое же, с чем встречаемся мы в формуле завета, это слово "пойди", "иди". То есть, начни путь. Путь же - это всегда синоним жизни, её символ. Но пойди - как? Здесь во главе угла - "не знаю, не зная". Что означает - "не зная"? Не используя знание, не раздумывая, не рассчитывая. Знание - комплекс условных, приобретённых, привнесённых рефлексов и привычек плюс жизненный опыт. А тут человеку предлагается отказаться от всего своего, порою очень высокомерного и пустого "знаю", и сделать интуитивный выбор пути! То есть, целиком и полностью довериться своей истинной природе, чутью! Именно этому - следованию интуиции, вниманию к сигналам подсознания, пробуждению внутренних, скрытых ресурсов души и совокупности всех наших чувств -обучают своих адептов все без исключения эзотерические учения издревле и по сей день. Делай, что подскажет сердце - вот что означает "соверши поступок, не зная". Поступи не "по уму", а "по сердцу". Фактически, "и ди, куда глаза глядят "... Это и будет самым верным, с точки зрения людей древности (и природы вообще), выбором - ведь предки наши стремились жить в полной с нею гармонии. Ибо природа и Мать, и Отец нам, и логика её, как известно, в алогичности, в парадоксальности всех проявлений, когда рождение, например, есть смерть, а смерть - есть рождение. Формула советует идти невесть куда - то есть, по жизни - слушая интуицию-сердце, внимая внутреннему голосу. Именно это поможет достичь цели и вернуться живым - и... И вот мы подходим ко второму и главному: "принеси то , н е знаю , что ".
Что можно принести, если не знаешь, что? Ведь его просто не существует с точки зрения логики и здравого смысла, который ещё называют умом. Нет такого "предмета", ни имени у него, ни признаков... И что делать?
Снова уходим от логических построений ума.
Нигде мы не найдём "не знаю, что": ни в научных, ни в теологических, ни в философских либо житейских концепциях. Существует всего одно слово, прямо указывающее на "не знаю, что". Это приводной механизм вселенной, альфа и омега, предтеча и необходимое условие жизни.
Л Ю Б О В Ь!

Вспомним сказку, откуда взята формула. Царь испытывает Ивана - претендента на брак со своей дочерью. Само имя - Иван - заслуживает отдельной статьи, так что не будем сейчас отвлекаться на это. Подразумевается, что брак Ивана с царевной - это супружество и с государством. И неважно, сколь долго будет ходить и искать будущий царский зять "то, не знаю что". Важно, что фактически важнейшим критерием царского преемника будет способность его сердца чувствовать окружающий мир, жить в гармонии с ним и - любить. Свою жену, царскую дочь, своих наследников и, конечно же, народ... Очень возможно, что в действительности наш Иван никуда и не ходил. Ему не надо было выходить из дворца, чтобы найти "не знаю, что". Потому что "не знаю, что" - это его любовь: дочь царя. И она находится рядом и одновременно за тридевять земель.
Если Иван ещё не созрел сеть на трон, то отправиться искать "не знаю что", и в странствии том повзрослеет. И найдёт это невесть что, если поймёт путь своего сердца - к той, которую любит... И тогда старый царь может отправиться на заслуженный покой и посвятить себя сочинению преданий для потомков - а молодой примет на себя весь груз родительской ответственности за страну и народ. Ибо так оно - по сердцу. 10 - 25 декабря 2013 год

Аудиосказка Поди туда не знаю куда принеси то не знаю что произведение народного творчества. Сказку можно слушать онлайн или скачать. Аудиокнига «Поди туда не знаю куда» представлена в mp3 формате.

Аудиосказка Поди туда не знаю куда принеси то не знаю что, содержание:

Волшебная аудиосказка Поди туда не знаю куда принеси то не знаю что, которую вы можете начать слушать онлайн прямо сейчас – это удивительная история о царском стрелке, его жене-Марье и завистливом царе.

Итак, состоял стрелком на службе у царя Андрей и поймал чудесную птицу, которая оказалась Марьей-царевной. Царь завистлив был и решил отбить красавицу у стрелка своего, а для этого начал изводить Андрея, задавая ему непосильные задачи. Для начала он отправил стрелка на тот свет навестить отца. Отправился туда Андрей. Потом поручили ему достать Кота-баюна. И с этим заданием ему легко помогла Марья. А вот над третьей загадкой даже ей пришлось поломать голову! Не знаю, - говорит, - как быть, нужно у зверей лесных совета просить.

Как дойти неведомо куда и найти неизвестно что? Ведь это совершенно невыполнимая задача! И отправила Марья супруга любезного к своей матери бабе Яге, а та говорит: «Поди к свату моему».

Послушал ее Андрейка и нашел то, за чем его посылали! Пока путешествовал стрелок, царь уничтожил его дом, однако Наум выстроил на месте развалин гигантский дворец! И дворец задумал царь разрушить, но стрелок легко справился с войском, ведь принес он с собой из странствий волшебную дудочку, топор, и дубинку.

Выгнал Андрей царя и народ уговорил его самого трон царский занять. Так стал стрелок царем и жил-поживал со своей Марьей долгие годы.

Тут и конец онлайн-аудиосказке!

В некотором государстве жил-был царь, холост - не женат. Был у него на службе стрелок по имени Андрей.

Пошел раз Андрей-стрелок на охоту. Ходил, ходил целый день по лесу - не посчастливилось, не мог на дичь напасть. Время было к вечеру, идет он обратно - кручинится. Видит - сидит на дереве горлица. "Дай, - думает, - стрельну хоть эту". Стрельнул и ранил ее - свалилась горлица с дерева на сырую землю. Поднял ее Андрей, хотел свернуть ей голову, положить в сумку.

Не губи меня, Андрей-стрелок, не руби моей головы, возьми меня живую, принеси домой, посади на окошко. Да смотри, как найдет на меня дремота - в ту пору бей меня правой рукой наотмашь: добудешь великое счастье.

Удивился Андрей-стрелок: что такое? С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом. Принес горлицу домой, посадил на окошечко, а сам стоит дожидается.

Прошло немного времени, горлица положила голову под крылышко и задремала. Андрей вспомнил, что она ему наказывала, ударил ее правой рукой наотмашь. Упала горлица наземь и обернулась девицей, Марьей-Царевной, да такой прекрасной, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать.

Говорит Марья-царевна стрелку:

Сумел меня взять, умей и удержать - неспешным пирком да за свадебку. Буду тебе честной да веселой женой.

На том и поладили. Женился Андрей-стрелок на Марье-царевне и живет с молодой женой, потешается. А службы не забывает: каждое утро ни свет ни заря идет в лес, настреляет дичи и несет на царскую кухню. Пожили они так недолго, Марья-царевна говорит:

Бедно живешь ты, Андрей!

Да, как сама видишь.

Добудь-ка рублей сотню, купи на эти деньги разного шелку, я все дело поправлю.

Послушался Андрей, пошел к товарищам, у кого рубль, у кого два занял, накупил разного шелку и принес жене. Марья-царевна взяла шелк и говорит:

Ложись спать, утро вечера мудренее. Андрей лег спать, а Марья-царевна села ткать. Всю ночь ткала и выткала ковер, какого в целом свете не видывали: на нем все царство расписано, с городами и деревнями, с лесами и нивами, и птицы в небе, и звери в горах, и рыбы в морях; кругом луна и солнце ходят...

Наутро Марья-царевна отдает ковер мужу:

Понеси на гостиный двор, продай купцам, да смотри - своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери.

Андрей взял ковер, повесил на руку и пошел по гостиным рядам.

Подбегает к нему один купец:

Послушай, почтенный, сколько спрашиваешь?

Ты торговый человек, ты и цену давай. Вот купец думал, думал - не может оценить ковра. Подскочил другой, за ним - еще. Собралась купцов толпа великая, смотрят на ковер, дивуются, а оценить не могут.

В то время проезжал мимо рядов царский советник, и захотелось ему узнать, про что толкует купечество. Вышел из кареты, насилу пропихался через великую толпу и спрашивает:

Здравствуйте, купцы, заморские гости! О чем речь у вас?

Так и так, ковра оценить не можем. Царский советник посмотрел на ковер и сам дался диву:

Скажи, стрелок, скажи по правде истинной: откуда добыл такой славный ковер?

Так и так, моя жена вышила.

Сколько же тебе дать за него?

А я и сам не знаю. Жена наказала не торговаться: сколько дадут, то и наше.

Ну, вот тебе, стрелок, десять тысяч. Андрей взял деньги, отдал ковер и пошел домой. А царский советник поехал к царю и показывает ему ковер. Царь взглянул - на ковре все его царство как на ладони. Он так и ахнул:

Ну, что хочешь, а ковра я тебе не отдам!

Вынул царь двадцать тысяч рублей и отдает советнику из рук в руки. Советник деньги взял и думает. "Ничего, я себе другой, еще лучше, закажу". Сел опять в карету и поскакал в слободу. Разыскал избушку, где живет Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворяет ему. Царский советник одну ногу через порог занес, а другую не переносит, замолчал и про свое дело забыл: стоит перед ним такая красавица, век бы глаз от нее не отвел, все бы смотрел да смотрел.

Марья-царевна ждала, ждала ответа да повернула царского советника за плечи и дверь закрыла. Насилу он опомнился, нехотя поплелся домой. И с той поры и ест - не заест и пьет - не запьет: все ему представляется стрелкова жена.

Заметил это царь и стал выспрашивать, что за кручина у него такая.

Советник говорит царю:

Ах, видел я у одного стрелка жену, все о ней думаю! И не запить это, не заесть, никаким зельем не заворожить.

Пришла царю охота самому посмотреть стрелкову жену. Оделся он в простое платье, поехал в слободу, нашел избенку, где живет Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворила ему. Царь одну ногу через порог занес, другую и не может, совсем онемел: стоит перед ним несказанная красота.

Не лирой и не гласом звучным,
И не глаголами из злата.
Народной сказкой ненаучной
Я развлекаю вас, ребята...

Когда желанья непонятны,
Да неизвестно что где взять.
Всё очень выглядит занятно
И лучше сказку почитать.

Начну, а Вас прошу послушать:
Жил царь в стране у трёх морей.
Был неженат, любил покушать.
На службе был стрелок – Андрей.

Пошёл Андрей раз на охоту.
Не мог весь день на дичь напасть.
Пустым прийти к царю? Да что ты!
Уж лучше с дерева упасть.

Заходит солнце, скоро вечер.
Грустит Андрюша: «Ё-моё!»
Глядь, а на древе, недалече,
Горлица. «Подстрелю её».

Стрельнул. Попал. Она на землю
Сырую пала вся в крови.
Рука не дрогнет, глаз не дремлет.
Но просит птица: «Не губи!»

По-человечески глаголет:
«Ты отнеси меня домой.
Сади в окно, где вид на поле
И до зари не беспокой.

Но если только задремаю,
Наотмашь ты меня ударь.
В тот миг узнав, кто я такая,
Счастливей станешь ты, чем царь».

Андрей дивится: «Вот так встреча!»
Сон наяву, но он не спит.
С ума сошёл, видать, коль речи
Такие птица говорит.

Принёс домой и на окошко,
Как та просила, посадил.
Дождался, задремала трошки.
Ударил, как хватило сил.

Упав на земь, горлица тут же
Явилась не старухой древней,
А превратилась в кого нужно.
Прекрасной став Марьей- царевной.

Краса такая у девицы,
Что даже в сказке не сказать.
Такое разве что приснится.
Застыл Андрей: ни сесть, ни встать.

«Сумел ты взять меня, Андрюша,
Сумей меня и удержать.
Работай, а не бей баклуши,
Чтоб свадьбу знатную сыграть.

Тебе же буду я навечно
Весёлой, верною женой.
Любовью чистой, человечной
Любить тебя, пока живой».

На том они и порешили.
Сыграли свадьбу. Стали жить.
Менять работу не спешили,
Продолжив у царя служить.

Стрелок – Андрей с утра пораньше
Уходит в лес добыть еды
К столу царя. А как иначе?
Коль не накормишь, жди беды.

А сам живёт он небогато,
Хотя и бедным не назвать.
Вон у других – пустая хата,
А у него своя кровать.

Пожили так они недолго.
Марья – царевна говорит:
«Живём, а всё одно без толку.
Мне сан быть бедной не велит.

Сходи к друзьям, займи с них денег.
Рублей сто, больше не проси.
И только солнце цвет изменит,
На сто рублей шелков неси.

Андрей уснул. Краса - девица
Ткала и выткала ковёр.
Такой, что даже не приснится.
Не стыдно и на царский двор.

На нём всё царство с городами
И деревнями, сколько есть.
С лесами, нивами, полями.
И море. Рыбы в нём не счесть.

Кругом Луна и Солнце ходят.
Дворец и храм, что смотрят вдаль.
На поле хороводы водят.
А на балконе государь.

Сказала утром: «Вот готовый
Ковёр. Пойди его снеси,
Где обитает люд торговый.
Да много денег не проси».

Андрей, ковёр чрез руку кинув,
Идёт в торговые ряды.
Тут подошёл один купчина:
«Продашь ковёр?» - «Продам. Лады».

«А по какой цене?» - «Не знаю.
Ты сам её определяй.
Определишь, я отвечаю:
По той цене и забирай!»

Купец стал думать цену долго.
К нему другие подошли.
Дивятся, только всё без толку.
Так компромисса не нашли.

В то время, проезжая мимо,
Советник самого царя
Спросил купцов: «Чего за диво?»
Чего здесь «лясы точат» зря?

Ему сказали: так и так, мол,
Стрелок с утра такой «припёр»,
И лишь об этом разговоры,
Красы невиданной ковёр.

Хотел продать, не тут – то было.
И в этом нет его вины.
Кто б оценил, тех не прибыло.
Нет для ковра его цены!

Советник сам даётся диву:
«Откуда у тебя стрелок
Ковёр в руках такой красивый
И как добыть его ты смог?»

«Моя жена его пошила».
«Беру, лишь цену назначай!»
«Она меня одно просила:
За сколько скажут – продавай».

«Что ж, на, держи. Здесь десять тысяч».
Советник вынул кошелёк.
Свернул ковёр и пальцем тычет.
Андрей продал, за сколько смог.

Советник, во дворец приехав,
Пошёл похвастать пред царём.
Уж лучше спрятал бы от греха,
Чем дивом щеголять пред ём.

Узрев ковёр, царь так и ахнул:
«Я двадцать тысяч тебе дам».
И как рукой об стол бабахнул:
«Ковра тебе я не отдам!»

Царю - ковёр. Советник деньги
В кошель вогнал, как плуг в межу.
Подумав: «Завтра у Андрейки
Себе я лучше закажу».

Советник сел опять в карету
И поскакал до слободы.
Давно молва идёт об этом:
Где царский чин, там жди беды.

Избу разыскивал недолго,
В какой Андрей – стрелок живёт.
Открыла дверь на стук в светёлку
Девица, аж свело живот.

Советник над порогом ногу
Одну занёс и онемел.
Стоит, и позабыл, ей - богу,
Зачем пришёл, чего хотел.

Пред ним стоит краса такая,
Что век бы глаз с неё не свёл!
Стояла Марья, понимая,
Что гость не сядет с ней за стол.

И, развернув его за плечи,
Дверь закрывает за собой.
Насилу обретя дар речи
Советник шёл к себе домой.

И с той поры мрачнее тучи.
Не ест и не попьёт вина.
Уснёт, его виденье мучит:
Стоит пред ним стрелка жена.

Заметив это, царь спрашает
Советника про эту хмарь.
Ему советник отвечает:
«Изволь послушать, государь:

Есть у тебя стрелок на службе.
Андреем звать. Живёт с женой.
Из – за неё, сказать по дружбе,
И потерял я свой покой.

Ни есть, не пить уже не в силах.
Противоядья не нашёл.
Вот если б в гости пригласила.
Вот если я бы к ней пришёл…»

И, размечтавшись о девице,
Имея очень глупый вид,
Забылся, дурень, извиниться,
Забывши, кто пред ним стоит.

Но царь, напротив, не гневится.
Разочек можно и стерпеть.
Карету подают. Садится
Царевну – Марью посмотреть

Оделся он в простое платье.
Поехал в ту же слободу.
Нашёл избу, полдня потратив.
Стучит. В ответ: «Иду, иду».

Открыла дверь Царевна – Марья.
Царь только глянул: «Хорошо!»
Слова готовил капитально,
Но даже в избу не вошёл.

Он замер, как его советник,
Занесши ногу над порогом.
Плохой случился собеседник.
Поговоришь с таким немного.

Его царевна точно также
Спиной к избушке развернула -
Найдёт, быть может, кто пропажу -
И, развернувши, подопнула.

Домой пришёл. Есть – пить не хочет.
Стрелец старается зазря.
В глазах стоит и днём и ночью
Царевна – Марья, «свет – заря».

Щемит сердечная зазноба
Царёву душу. Как тут быть?
Жениться! Но как сделать, чтобы
Стрельчиху у стрельца отбить?

Нехорошо, читатель скажет.
Все эти мысли, может, зря?
Но пусть по совести расскажет
Повествованье про царя.

Зовёт к себе глава чинушу,
Советника на разговор.
И говорит ему: «Послушай,
Хочу жену стрельца на двор.

Её я сделаю царицей,
Негоже лилиям прясти.
Лишь только небо озариться,
Скажи, как мужа извести.

А, не придумаешь, несчастный,
То значит, так тому и быть:
Издам указ, что ты опасный,
А значит – голову рубить!»

Грустит советник, вот так горе!
Уж вскоре будет и заря.
И голову отрубят вскоре.
Эх, «едет крыша» у царя!

Идёт в кабак, вина напиться
И тем залить беду навек.
Глядит: подходит и глумится
Дурной, противный человек:

«О чём загоревал, советник?
Что «нос повесил», чай, беда?»
«Пошёл ты на фиг, чёртов сплетник.
Ужель ты думал ерунда?»

«Ты не гони меня, подумай:
Коль рюмку водки поднесёшь,
Не ворожбой, а знатной думой,
Себе решенье принесёшь».

Поднёс дурному человеку
Советник водки. Тот испил.
Сказал о горе, а дуреха
Чину царёву говорил:

«Так, извести его не трудно.
Он сам – то прост, да вот жена…
Царь сам должон его на утро
Послать, где пляшет сатана.

На тот на свет, сказать точнее,
Проведать, как живёт отец.
Царёв, конечно ж, не Андрея.
Тогда ему придёт конец».

Благодарит советник дурня.
Спешит в палаты на доклад.
Сказать о том, что сам, мол, умный.
Пришёл к царю, что нажил клад.

Надёжа – царь, его послушав,
Пришёл в себя, обретши вид.
Попил вина, блином закушав.
И, с важным видом, говорит:

«А ну, позвать сюда Андрея!
Да прикажите поскорей!»
Пришёл стрелок к царю, робея.
Царь говорит ему: «Андрей,

Ты верой – правдой всяку службу
Служил Отечеству, царю.
Так сослужи ещё, мне нужно.
Тебя я отблагодарю.

Сходи, узнай как там мой батя».
«Так он же умер… Бог ты мой!»
«Вот и проведай его за день.
А не пойдёшь – башку долой!»

Андрей до дому воротился.
На лавку сел, повесив нос.
Он словно в камень превратился.
Хотел поплакать - нету слёз.

Марья – царевна вопрошает:
«Чего лица на тебе нет?»
Он ей ответить поспешает:
«Царь посылает на тот свет».

«Ну, это службишка, не служба.
А служба будет впереди.
Садись за стол, там вкусный ужин.
Поешь – поспишь, да в путь иди».

Наутро, лишь Андрей проснулся,
Оделся и умыл лицо.
Жена даёт ему инструкций,
Мешок сухариков, кольцо.

И наставляет: «Ты, Андрюша,
Пойди к царю, проси тебе,
Чтоб дал в попутчики чинушу -
Свидетель будет он везде.

Возьмёшь попутчика. Колечко
Под ноги кинёшь и вперёд.
За ним пойдёте и прямечко
Оно вас к месту приведёт».

Стерев с лица печаль – тревогу,
Как – будто повода и нет,
Берёт товарища в дорогу
Для похожденья на тот свет.

Кольцо по тропке покатилось,
Они идут за ним во след.
На поле рожь заколосилась.
Комар в болоте, спасу нет!

Идуть холмами и горами.
По речке – озеру плывуть.
Перекусили сухарями
И за колечком снова в путь.

Но, чу! Оно остановилось
В глуби заросшего оврага.
И им виденье появилось
Такое, как попили брагу.

Глядь, мимо их два старых чёрта
Везут дрова. Большущий воз.
Дубинками со всяка борта
Бьют, погоняя сей обоз.

А вместо лошади запряжен
Скотиной, чтоб хлестать не жаль,
Без скипетра – державы даже,
Но предыдущий старый царь.

Андрей десницей крест снимает
И ею машет, как кустарь.
Перст на виденье поднимает:
«Ужели наш покойный царь?»

«Всё так и есть, - ему советник,
Перекрестившись, подтвердил.
Покойный царь, при жизни в свете,
Грехов премного совершил».

«Андрей кричит им: «Погодите!
Зачем же мучить вам зазря?
Вы на часок освободите
Для разговора мне царя».

«Ну, вот ещё», - сказали черти.
«Работа вся лежит на нём.
Его отпустим и поверьте:
Дрова мы сами повезём».

«А вы возьмите на замену
И запрягите на два века,
Или всего на одну смену,
Вполне живого человека».

Чинушу спрашивать не стали.
Немедля подняли с земли.
Царя из под колёс достали
И из обоза распрягли.

Царёв советник, как скотина,
Весь понуждаемый плетьми,
Попёр повозку, что есть силы.
Как кошка, битая детьми.

Андрей – стрелец царя заданье
Исполнить должен, наконец.
Интересуется для знанья:
«Как тут живётся, царь – отец?

«Житьё, Андрей, как у скотины.
Нельзя отсюда убежать.
Иди, скажи моёму сыну:
Людей негоже обижать».

Поговорив ещё немного
О том, что будет после смерти.
Глядят: в обратную дорогу
Пустой обоз везёт советник.

Андрей с царём отца простился.
Пыхтит советник, давит грудь.
Святым знаменьем окрестился.
И собрался в обратный путь.

Вернулись и к царю в палаты:
«Мы были там, пришли домой».
А государь с досады матом:
«Как ты посмел прийти живой?»

«Совсем недавно я покинул
Отца твоёго. Вот, пляши!»
Корону царь на ухо сдвинул,
Повелевая: «Докажи!»

«Он подтвердит про это дело.
Проси советника скорей
Пусть обнажает своё тело.
На нём отметки от чертей».

Царь приказал. Советник платье
С себя стянул и все узрели:
Следы кнутов чёртовой братии
Рубцами алыми созрели.

Царь отпустил стрелка до дома,
За службу отблагодарив.
Советника позвал в хоромы,
Сурово на него воззрив:

«Как получилось так?» «Не знаю.
Владыка, смилуйся! Прости!»
«С плеч полетит башка дурная!
Не может мысль произвести.

Придумай, как известь Андрейку.
Тебя над прочими возвышу.
А нет - тогда судьба – злодейка.
Пшёл вон, дурак!» Советник вышел.

Пошёл в кабак. Напился с горя.
Грустит, глядя на время бег.
Опять к нему подходит вскоре
Тот нехороший человек.

Вопрос задал: Что, мол, невесел?
И почему белее мела?
Советник рассказал о стрессе.
Что нужно похитрее дело.

Дурному человеку рюмку
Советник полную поднёс.
«Есть у меня одна задумка»,
Дурнуша, выпив, произнёс.

«А мысль моя такая будет:
Престань грустить, не пей вина.
Скажи стрелку: пущай добудет
Царю котяру – Баюна.

Живёт он в тридесятом царстве.
Отсель за тридевять земель.
Ещё никто не возвращался.
Сожрёт Андрея страшный зверь.

Советник побежал немедля
К царю. Владыку разбудил.
Часы пробили, ход замедлив,
Четыре. Белый свет не мил.

«Чего тебе, несчастный, надо?
К чему так рано разбудил?»
Пришёл сказать тебе в отраду,
Чтоб ты Андрея пригласил.

И дал задание». «Какое?»
«Придумать мог лишь сатана.
Заданье нонеча такое:
Принесть котяру – Баюна».

«Зачем он мне?» «А ты послушай:
Когда бессонница придёт,
Ему почешешь там, где уши,
Так замурлычет – всяк уснёт».

«Стрелка позвать! Да, побыстрее!»
Приказ царя для всех закон.
И вот, взирая на Андрея,
Прейти ссылает Рубикон.

«Кота – Баюна мне добудешь.
Иначе, голову рубить!»
Ты, друг мой юный, вправе будешь
Царя за это невзлюбить.

Стрелок – Андрей, главу повесив,
Весь день шёл к дому. На крыльце
Стоит жена, поклон отвесив,
С улыбкой светлой на лице:

«Чего, Андрей, опять кручина?
Что у царя произошло?
Приди в себя, ведь ты мужчина.
Гляди, и солнышко зашло.

Поведай мне, а я, быть может,
Твою проблему разрешу.
Совсем не то тебя тревожит.
Ты отдохни, я все решу».

Жене Андрей поведал вскоре
Заданье новое царя.
«Ну, это горюшко, не горе.
Переживаешь, право, зря.

Всегда ведь утро мудренее, чем вечер.
Спать уже пора.
Иди, ложись. Погасишь свечи.
А в путь отправишься с утра».

Стрелок уснул. Марья – царевна
Пошла на кузню у реки.
Там клещи выковать
И из железа колпаки.

Ещё три, разные по весу,
Прута: Один сковать из меди,
Второй, конечно, из железа,
И оловянным сделать третий.

Недаром кузнецы старались.
Всё вышло, как просила Марья.
Закончив дело, улыбались
Три кузнеца, три славных парня.

Наутро рано разбудивши
Андрея, мужа своего.
Плоды трудов ночных вручивши,
Напутствовала вдаль его:

«Три колпака бери и клещи,
А вместе с ними три прута.
Не близок путь, но сказ мой вещий:
Ты принесёшь царю кота.

Зайдёшь ты в тридесято царство,
Отсель за тридевять земель.
Хранит границы государства
Невиданный доселе зверь.

Трёх вёрст не доходя до места,
Одолевает сильный сон.
Кот так баюкает чудесно,
Что засыпает даже слон.

Не засыпай! Что хочешь делай.
Хоть на руках иди вперёд.
Но лишь бай – бай, такое дело:
Враз Кот – Баюн тебя убьёт!»

Марья-царевна научила
Как эту службу сослужить.
И лишь на сердце загорчило,
Да в горле начало першить.

Ведь право слово, что разлука
Любви на пользу не идёт.
Чем дольше срок, тем горше мука.
Кто любит, тот меня поймёт…

В народе говорят, что скоро
Бывает сказку рассказать.
Так дело делалось бы споро.
На то не можем притязать.

Так и Андрей-стрелок, не сразу,
Но в царство нужное пришёл.
Одолевает сон, зараза.
Трёх вёрст, всего – лишь, не дошёл.

Одел на голову железных
Три колпака. На руки встал.
Перетерпев сто мук телесных,
К высокому столбу пристал.

Увидел Кот - Баюн Андрея,
И, прыг на голову ему!
Два колпака порвал, зверея,
Но не сфартило Баюну.

Андрей – стрелок его клещами
С себя стащил и как давай
Зверюгу «угощать» - Не щами,
Кроша в них белый каравай.

Он угостил его прутами,
Приложив поперёк хребта.
Ну, вы уж посудите сами:
Была ли радость у кота

От встречи со стрелком в то утро?
Сломал об спину два прута.
Железный, да и медный будто.
Что остаётся от кота?

Андрей: "А всё коту неймётся!"
И оловянный достаёт,
Что не ломается, а гнётся
Вокруг хребтины. Плачет кот.

И вместе с плачем начал сказки
Рассказывать, упрямый зверь.
Про дьяков, про попов, про ласки…
Его не слушает Андрей.

«Оставь меня, я всё исполню.
Слугою стану возле ног».
«Вот то – то же. Я всё запомню», -
Сказал на радостях стрелок.

«Ты во дворец за мной последуй».
«Пойду, куда не прикажи.
С тобою, хоть и на край света.
Обиды только не держи».

Дошёл до царства – государства
К царю с котом Андрей – стрелок.
«Я от бессонницы лекарство
Добыть, Высочество, Вам смог!»

«Не верю! Покажи на деле,
Что может иноземный кот».
Успел сказать и еле – еле
Смог уберечь он свой живот,

Который кот когтями, прыгнув,
Чуть не вспорол, пустив кишок.
«Уйми кота, из царства выгнав!»
«Подать царю ночной горшок!»

Кота унял и в клетку запер
Андрей – стрелок, придя домой.
Поев плотнее, на ночь глядя,
Остался со своей женой.

Живут они, друг другу рады.
Как говорили предки в старь.
Рассвет сменяется закатом.
За них не рад лишь государь.

Опять зовёт к себе чинушу,
Советника, на разговор.
И говорит ему: «Послушай,
Такой случился перебор.

Влюбился я, клянусь, навечно
В жену Андрея, вот те крест!
И мука длится бесконечно.
Никак нельзя её известь.

Тебе даю часов я десять
(Терпеть я больше не могу).
Найдёшь решение, всё взвесив,
Козлом заскачешь на лугу.

А не решишь вопроса, сплетник,
Как камень не удержит течь,
Так не взыщи ты, мой советник,
Срублю главу тебе я с плеч!»

На этот раз чинуша кротко
Пришёл к дурному человеку.
Сам пить не стал. Ему же водку
Поднёс. На пару с чебуреком.

Прося его: «Придумай снова
Как мне Андрея извести.
Озолочу, поверь на слово.
Совет дай, как меня спасти».

Дурнуша, улыбнувшись криво,
Сначала водку потребил.
Закушав, вытер ус игриво,
На ум чинушу наводил:

«На этот раз, чтобы случилась
В дому Андреевом беда,
Пусть принесёт, что и не снилось.
Пойдя, не знаю сам куда».

«Пойти туда, куда не знаю
И принести, не знаю что?
Невыполнимая такая
Задача. Сгинет не за что!»

Спешит обрадовать чинуша
Царя заданьем для стрелка.
Зашёл в покои, сон нарушил,
Задравши нос до потолка.

Сказал царю, тот за Андреем
Послал: «Привесть его сюда!»
Стоит стрелок, ушам не веря.
Но чуя, что пришла беда.

«Сослужишь – награжу по царски.
А не сослужишь, молодец…
Как пишут в странах басурманских:
Секир башка. И всё. Конец».

Пришёл Андрей домой под вечер.
На лавку сел. Пустил слезу.
Хоть говорят, что время лечит,
Но не сдержать дождя в грозу.

Марья – царевна вопрошает:
«Неужто вновь пришла напасть?»
Сказал. Она не утешает:
«Теперь и впрямь могёшь пропасть.

Но ничего. Коль есть загадка,
То значит должен быть ответ.
Иди в избу, покушай сладко,
Поспи. Грустить причины нет».

Андрей поел, уснул. Царевна
Волшебну книгу достаёт.
Глядит в писанье предков древних,
Но ничего в нём не найдёт.

Вот это да! На самом деле
И задал же им царь загадку.
Пришла беда – открыты двери.
И снова счастье было кратким.

Выходит Марья на крылечко,
Взмахнув платочком возле двери.
И налетели птицы с речки.
Из леса набежали звери.

Марья – царевна их спрошает:
Не слышали ль они про то,
Добраться, как куда не знает,
Чтоб принести, не знает что?

Но птицы – звери отвечали,
Что про такое не слыхали.
И не убавилось печали.
Платком махнула – все пропали.

Слезу платочком промокнула,
На сердце кровоточит рана.
Ещё разок платком махнула-
Явились ей два великана.

С готовностью заданья Марьи,
Своей царевны все исполнят.
Велит нести себя за дали,
В средину океана - моря.

Так и случилось.
Великаны её, не ведавшие страх.
Стоят, как два столба в пучине.
Царевну держат на руках.

Платочком вновь махнула Марья,
И, даже молнии скорей,
Приплыли все морские твари,
И обитатели морей.

У них спросила, умоляя,
Ей подсказать, коль знает кто:
Как ей дойти, куда не знаю
И принести, не знаю что?

Но отвечали рыбы, крабы,
Дельфины и моржи с клыками,
Что ей помочь, конечно, рады,
Но про такое не слыхали.

Что делать? Как помочь Андрею?
Тоска в душе, хоть волком вой.
И великанам поскорее
Велит нести себя домой.

А утром рано в путь неблизкий
И неизвестный собрала.
Поклон, отвесив мужу низкий,
Клубок волшебный подала.

А с ним волшебную салфетку
(Сама с любовью вышивала).
Колотит сердце птицей в клетке.
Насилу милому сказала:

«Бросай клубок себе под ноги.
За ним с утра и до зари.
В местах ты побываешь многих-
Чужих салфеток не бери.

Лицо умыл, али покушал,
Утрись лишь ей, ведь я старалась.
Храни Господь тебя, Андрюша…»
Царевна Марья разрыдалась.

Андрей прощается с женою.
Ушёл, а душу с ней оставил.
Сквозь дождь, который лил стеною,
Пешком отправился к заставе.

Клубок себе под ноги кинул,
Тот катится – Андрей во след.
То ветер продувает спину,
То слепит очи солнца свет.

В народе говорят, что сказку
Быстрей сказать, чем дело сделать.
Но никогда не снимут маску
Те, кто остаться хочет в белом.

Сколь шёл Андрей, никто не знает.
Сто стран пройдя и сто столиц
Увидел, как это бывает,
Немало иноземных лиц.

Клубок всё меньше становился,
С куриную головку стал.
Вот к тёмну лесу прикатился,
К избе на курьей ножке встал.

Сказал Андрей: «Избушка задом
Ты к тёмну лесу повернись.
А передом ко мне, как надо
И подобает, обернись».

Исполнено. Андрей в избушку
Вошёл, прошедши сто земель.
Глядь, а на лавочке старушка.
Сидит одна, прядёт кудель.

«Фу, русский дух! Откуда взялся?
Его не спутаешь ни с чем.
Как ты один сюда добрался?
Сейчас тебя я, братец, съем!»

«Неужто будешь есть с дороги.
Смотри: я грязный и худой.
Коль хочешь съесть, попарь немного
Меня ты в баньке и отмой».

Баба Яга, что было редко,
Для гостя баньку истопила.
А утираться стал салфеткой,
Стрелка – Андрея расспросила:

«Откуда у тебя, Андрюша,
Салфетка, вышитая дочкой?»
«То своему пошила мужу
Жена моя безлунной ночкой».

«Так ты мой зять?! Какая встреча!
А я - то целый день тужу.
Но, подожди, ещё не вечер.
Сейчас на стол соображу».

Яга собрала им на ужин
Вина, закусок, яств ни счесть.
Повторно приглашать не нужно,
Он сел за стол и начал есть.

Яга за стол присела рядом,
Ну, чтоб закуски подавать.
Он кушает, она и рада.
Вопросы стала задавать:

На дочке как её женился?
Как ихнее житьё – бытьё?
В местах как этих очутился?
Пошто покинул он её?

Стрелок ответил на вопросы,
Сказав всю правду про царя.
И под конец у тёщи просит
О помощи, но видно зря.

«Пойди туда, куда не знаю?
То принеси, не знаю что?
Задачка вправду непростая:
Без рукавов пошить манто.

Хотя, постой. Одна лягушка
В болоте, старая, живёт.
Слетаю к ней, спрошу старушку.
Про это знать она могёт.

Ей возрасту годочков триста.
Старее нету никого.
Всё спать ложись. Вернусь я быстро».
Яга оставила его.

И на болото полетела:
«Жива ли, матушка лягушка?»
«Жива. Скажи, чего за дело?
Я спать хочу». Ворчит квакушка.

«Ты выдь ко мне». «Да, неохота».
«Не откажи, нуждаюсь очень».
Лягушка вышла из болота:
«Что за секреты среди ночи?»

«Скажи, не знаешь ли дороги,
Пойти, не зная сам куда?
Ведь отпадут скорее ноги».
Проквакала лягушка: «Да».

А может, где достать ты знаешь
И принести, не знаю что?»
Вновь «да» в ответ. «Ква, понимаешь,
Тебе - то это всё на что?»

«Так то, не мне. То надо зятю
И дочке надобно моей.
Ту службу дал, будь он неладен,
Их царь. Подох бы он скорей!

Проводишь, может быть до места?»
«Я б рада, только вот стара.
И не допрыгать, если честно.
Я ночью лучше б поспала.

А зять меня пусть утром рано,
В парном укутав молоке,
Которое нальёт мне в ванну,
Снесёт да к огненной реке.

Там я ему секрет отрою.
Сейчас устала. Спать хочу».
«Возьму - ка я тебя с собою.
Обратно к зятю полечу».

Баба – Яга взяла лягушку,
Домчав до дома с ветерком.
К утру готов был для скакушки,
Горшок со свежим молоком.

А утром, разбудив Андрея,
Ему сказала: «Милый зять,
Горшок возьми, в ладонях грея,
Там в молоке лягушка – мать.

Та, что тебе я говорила.
Езжай до огненной реки.
Верхом езжай, чуть не забыла:
Вот конь. Его побереги.

Там у реки коня отпустишь,
Лягушку вынешь из горшка.
В траву зелёную опустишь
И дашь отведать пирожка.

Она тогда всю правду скажет:
Как принести не знаю что.
Дорогу верную покажет,
Чтоб не пропалось ни за что».

Долго ли, коротко ль, доехал
Андрей до огненной реки.
Горшок с лягушкой не помеха.
Домчал их конь Бабы Яги.

Чрез реку зверь не перескочит
И птица не перелетит.
С коня Андрей вот – вот соскочит
Ему лягушка говорит:

«Вынь меня, молодец, скорее.
Нам надо реку пересечь».
Зачем упрашивать Андрея?
В горшке, ударив, сделал течь.

Лягушка, выпрыгнув, сказала:
«Теперь садись ко мне на плечи».
«Да шибко роста в тебе мало.
Коль сяду, то задуют свечи».

«Садись, не бойся, не задавишь.
Могу я очень постараться.
Свою иронию оставишь».
Лягушка стала раздуваться.

Раздувшись, стала больше стога
Сухого сена. Вот так номер!
Её и вправду стало много.
Андрей сидит, ничё не понял.

«Крепко ли держишься, Андрюша?»
«Да, бабушка, держусь я крепко».
«Но, то не всё. Меня за уши
Схвати, как будто тянешь репку».

Андрей схватил. Лягушка стала
Ещё сильнее надуваться.
И тёмный лес перерастала.
С такой горы легко сорваться.

Тут она прыгнула чрез реку
С огнём, На берег приземлилась.
Принесши пользу человеку,
Опять в лягушку превратилась.

«Иди»,- проквакала скакушка,
«С тропинки не сворачивай.
Узришь в конце тропы избушку,
Похожу внешне на сарай.

Зайди туда и встань за печью.
Замри, как умер, но зато
Там, умные услышав речи,
Найдёшь ты то, не знаю что».

«Спасибо, матушка лягушка.
Век без тебя бы не нашёл».
Тропинка вывела к избушке.
За печкой скрылся, лишь вошёл.

Немного погодя по лесу
Всё загремело, застучало.
«Никак в лесу собрались бесы
И это шабаша начало?»

Но нет. Зашёл в избу без стука
Мужик, точнее мужичок.
Росточком мал. Кричит: «А ну – ка!»
Тряся бородкой с кулачок.

«Эй, сват Наум, хочу покушать!»
И вдруг, откуда ни возьмись,
Накрылся стол ему на ужин.
Андрей дивится: «Вот так жизнь!»

Пред мужичком бочонок пива,
Да бык печёный целиком.
Андрей – стрелок даётся диву:
Как расправляются с быком.

Достал мужик точёный ножик
И начал мясо нарезать.
Куски к себе в утробу сложил,
Пивка попил. И ну плясать!

Уж на ногах стоит некрепко,
С порога еле – еле слез.
«Эй, сват Наум, убрать объедки!»
Ушёл, пошатываясь в лес.

Андрюша смелости набрался,
За печкой простояв полдня.
За стол на табурет взобрался:
«Эй, сват Наум, корми меня!»

И, только крикнул, очутились
Нож, вилка, ложка и салфетки.
Вино и мёд в стакан налились.
Закуски, кушанья, заедки…

«Эй, сват Наум, садись со мною.
Вдвоём откушаем и выпьем!
Не любоваться же луною,
Не песни ж петь с болотной выпью».

Ему гласит незримый кто – то:
«Спасибо, добрый человек.
Сто лет на службе, только что – то
Такого не припомню век.

Горелой корки не предложат,
А ты за стол вот усадил».
«Во всех краях одно и то же:
Холоп боярину не мил».

Глядит Андрей – стрелок, дивится:
Глазами никого не видно,
Но улетают, словно птицы,
Закуски, вина, мёд, повидло...

«Эй, сват Наум, явись пред очи!
Хочу тебя я лицезреть».
«Я сам хочу, бывает, очень,
Но, не дано меня узреть.

Не забывай же, что я – нечто.
Точнее то, не знаю что.
Таким и буду я навечно,
Но сетовать на жизнь грешно».

«А хочешь, сват Наум, ты будешь
Служить отныне у меня?
Избу убогую забудешь.
Пройдём сквозь стену из огня».

«А отчего б не согласиться?
Ты, вижу, добрый человек.
А с этой службой распростится
Мечтал я весь последний век».

Пришла пора, они поели.
Прибрали избу, сразу в путь.
Лишь соловьи в лесу запели,
С тропинки только б не свернуть.

Андрей идёт, спрашая нечто:
«Со мной ли ты, мой сват Наум?»
Тот отвечает: «Здесь, конечно.
Не отвлекай меня от дум».

Пришли к реке. Сидит лягушка,
Чтоб переправить через реку.
«Нашёл ли, молодец, что нужно:
Ни зверя и не человека?»

«Нашёл, спасибо. И по праву
Зовётся то – не знаю что.
Оно не дорого, недаром:
И не за что, и не про что».

«Тогда садись, я через реку
Тебя обратно переправлю».
Лягушка молвит человеку.
«А там совсем тебя оставлю».

Лягушка ахнула, вздохнула,
Раздулась снова выше леса.
Чрез реку из огня скакнула,
Из дыма разорвав завесу.

Благополучно приземлились.
Андрей отвесил ей поклон.
За сим они навек простились.
То явь была, аль снился сон?

«Эй, сват Наум, ты здесь?» Тревожно
Он, обернувшись, вопрошает.
«Да здесь я, здесь». «Теперь возможно
Поверить в сказку», - он решает.

Шёл день, другой. Рассвет искрился
Закат алел. Луна восходит.
«Ой, до чего ж я уморился!
Лежать хочу, не держат ноги».

А сват Наум: «Чего ж, Андрюша,
Про то мне раньше не сказал?
По воздуху, а не по суше
Ты б долетел, коль приказал».

«Тогда неси!» Тут буйный ветер
Стрелка – Андрея подхватил.
Летит и сразу же заметил,
Как добавляться стало сил.

Внизу мелькают, словно в книжке,
Леса и горы, города.
Продрог от ветра, как зайчишка.
Заиндевела борода.

Летят над морем, стало страшно.
«Наум, хочу передохнуть!»
Вдруг, ветер стих, как день вчерашний.
«Передохнём и снова в путь».

Глядь, где шумели сини волны,
Вдруг появился островок.
Там сад прекрасный, фруктов полный.
Дворец поставлен на песок.

Наум Андрея наставляет:
«Ешь, пей, да на море гляди.
Три корабля купцов причалят.
Их встреть и в дом к себе веди.

У них есть три чудесных вещи.
Меня меняй на них, клянусь:
Как вместо острова заплещет
Волнами море, я вернусь».

Долго ли, коротко ль, приплыли
Купцов заморских корабли.
Три корабельщика, все в мыле,
Беседу спешно завели:

«Кто тут дворец такой построил?»
И нет ответа на вопрос.
«Мы много лет ходили в море,
Но чтоб из моря остров рос?!»

«Давай пристанем, да узнаем».
Они бросают якоря.
«Авось, хозяина застанем.
А нет – садимся в лодку зря».

На лодке к острову приплыли.
На брег сошли. Стрелок – Андрей:
Гостям: «Спасибо, что прибыли.
Пройдёмте в дом ко мне скорей».

Купцы проходят и дивятся:
На солнце крыша, как огонь
Горит у терема. Резвятся
Чудные звери, дивный конь.

Поют в ветвях цветные птицы
В садах фруктовых. Вот вопрос:
Откель всё это появится
Могло? Не ветер же принёс?

Зашли в просторный зал, хозяин
Кричит кому – то: «Сват Наум,
Гостям покушать накрываем!»
Накрылся стол, поставлен стул.

А на столе, Святая Матерь,
Закуски, кушанья, вино.
Сервиз из серебра и скатерть.
Купцы не ели так давно.

Едят, чего душа захочет.
Пьют, сколько пожелает рот.
Старались, кушали полночи,
Пока наполнили живот.

Потом, устав и разомлевши,
(Нет силы кубок подымать),
Один из них, с огромной плешью,
Давай вопросы задавать:

«Скажи, пожалуйста, на милость,
Ну, не идёт у нас на ум,
Кто сделал, чтоб тебе так жилось?»
«Так, то слуга мой, сват Наум!»

«Давай с тобой, Андрей, меняться:
Ты нам слугу, а мы взамен
Одну из трёх вещей. Что, братцы,
Такой произведём обмен?»

«Ну, отчего ж не поменяться,
Лишь покажите, что за вещи».
Купцы начали похваляться.
Один купец другого хлеще.

Тут первый достаёт дубину:
«Вот если только захочу,
Дубина переломит спину
Какому хочешь силачу!»

Второй, из под полы одежды,
Перед хозяином на стол
Достал и положил с надеждой
Красы невиданной топор.

«Его тебе лишь только стоит
Вверх обухом перевернуть,
Топор корабль станет строить.
Тот, что не сможет утонуть».

Перевернул и начал тяпать:
Тяп – ляп – корабль, тяп – другой.
И моряки бегут по трапу.
Подняли парус, пушки в бой!

Купец топор обратно так же
Перевернул и всё исчезло.
«Такая вещь достойна кражи.
Такой топор полезней жезла».

Андрей подумал, только вида
Торговым людям не подал.
А на словах, напротив, выдал:
«Такое я уже видал».

Купчина третий вынимает
С кармана дудку и дудит.
Тем самым войско вызывает,
Имеющее грозный вид.

Идёт пехота, скачут кони,
Уланы с пиками в седле.
Оркестр гремит на этом фоне,
Подвозят пушки - быть войне.

Подул купец по – новой в дудку
Уже с обратной стороны.
Сложил в карман свою погудку
И – словно не было войны.

«Ну, как диковинки, хозяин?»
«Что ж, хороши. Не буду лгать.
Не стану долго я базарить.
Лишь на все три готов менять».

«Ты видно совестью замучен.
Так это, право, ерунда».
«Я торговаться не приучен.
Спокойной ночи, господа!»

Купцы подумали, решили:
Бесперспективен этот спор.
Стрельцу оставить поспешили
Дубинку, дудку и топор.

«Эй, сват Наум», - они сказали,
«Теперь ты будешь нам служить».
С собою на корабль взяли,
Сказав ему: «Здесь будешь жить».

На кораблях пошло веселье
Такое, что не дай вам Бог.
«Эй, сват Наум, неси скорее.
А ну, налей! Да чтоб ты сдох!»

Перепились до полусмерти,
Спать, повалившись на столах.
Во сне их посетили черти,
На пьяниц нагоняя страх.

Андрей – стрелок сидел в ту пору
В хоромах с крышей золотой.
И думал, глядучи на море:
«Как там Наум, сват верный мой?»

«Я здесь. Чего тебе, хозяин?»
Андрей от радости такой
Сказал: «Услышать уж не чаял.
Ты отнеси меня домой!»

Вновь вихрь подхватил Андрея.
Летит к родимому порогу,
От предвкушения пьянея
С любимой встречи. Ждать немного.

Купцы проснулись еле – еле,
Себя местами ощущая.
Страдая муками похмелья,
Больную душу причащая.

«Эй, сват Наум, тащи скорее
Еды, а главное вина.
Наполни кубки пополнее!»
Была ответом - тишина.

И, покричав ещё немного,
Поняв, что кончен мир чудес.
Упоминая всуе Бога,
Глядь - остров с теремом исчез.

Посетовав ещё немного
Друг дружке на стрельца – Андрея,
Пустились три купца в дорогу
На кораблях, себя жалея.

Андрей – стрелок сошёл на землю
Вблизи родимого порога.
От избы и от всей деревни
Осталось вообщем – то немного.

Труба от печки обгорелой
Торчит, как палец, прямо вверх.
А остальное всё сгорело.
Кружит над головнями стерх.

Повесил голову Андрюша
И к морю синему пошёл.
Сидит на самом крае суши.
Вот так на родину пришёл.

Вдруг с неба горлица явилась,
О твердь ударилась земную.
И в тот же миг оборотилась
В его супругу молодую.

О, сладкий миг! Они обнялись.
Разлуке наступил конец.
Враз новостями обменялись.
Вот, что услышал молодец:

«Я сизой горлицей летаю,
Как ты отчалил, по лесам.
Сожгли избушку, я в печали.
Царь приходил за мною сам».

Стрелок спросил Наума – свата:
Нельзя ль у моря, наконец,
Как белокаменны палаты,
Построить для него дворец.

Наум исполнил. Получилось
Покруче, чем дворец царя.
Вот счастье им с женой случилось.
Все сбылось, проще говоря.

Живут и горюшка не знают.
Не долго, правда. День, другой.
На третий мимо проезжает
С охоты царь. Такой – сякой.

Кричит: «Какой такой невежа
Построить здесь посмел дворец?»
Недолго ждал. Лишь свет забрезжил,
К нему является гонец:

«Дворец, построенный Андреем.
Стрелком твоим. Живёт с женой».
От гнева царь вскипел, краснея.
Померк от крика свет дневной:

«Поди, узнай: царю в награду
Принёс, что надо, аль забыл?»
Гонец: «Андрей добыл, что надо.
Две ночи, как домой прибыл».

Царь осерчал ещё сильнее:
«Сейчас же войско собирай.
Взорвём дворец, убьём Андрея.
Дотла разрушим этот рай!»

Устав гласит: приказ даётся,
Чтоб выполнять, а не иначе.
Труба трубит, ружьё берётся.
Жена бежит вдогонку, плачет.

К дворцу Андрея, что на взморье,
Подходят войска в упор.
Царевна – Марья плачет с горя.
Андрей перевернул топор.

Тяп – ляп – корабль с парусами.
Сто раз тяп – ляп – сто кораблей.
Под голубыми небесами
Пролился на душу елей.

Из под полы доставши дудку,
Стрелец дудит. Явилось войско.
С царём сыграло злую шутку.
Дуэль случилась: слон и моська.

Отдав приказ начать сраженье,
Стрелец взирает на царя.
Перезревает напряженье,
Встаёт багровая заря.

Дробь барабанов. Строй сомкнувши
Солдаты ринулись в атаку.
Бьют с моря пушки. К ним примкнувши
Уланы продолжают драку.

Всё сеет смерть: солдаты, пушки,
Испуганные насмерть кони.
Слетелись грифы на пирушку.
Земля горит и небо стонет.

Но смято войско государя.
К врагу спиною повернувшись,
Бежит. Стрелка целует Марья
От мрачных дум своих очнувшись.

Пытался царь, да всё без толку,
Своих отряды развернуть.
Его снесли, как зайца волки,
Домой прокладывая путь.

«Ах, ты подлец! Холоп! Скотина!
Я всё равно вас разорю!»
Андрей сказал: «А ну, дубина,
Пообломай бока царю».

Дубинка, пролетев по полю
Царю попала прямо в лоб.
Не велико людское горе.
Он умер. Приготовлен гроб.

Из города на поле хлынул
Народ и стал просить стрельца,
Чтоб государство в руки принял
И правил ими до конца.

Андрей стал царь, царицей – Марья.
Прожили многие года.
Желаю всем, чтобы желанья
Понятны были вам всегда!